Валентин Иванович Преображенский. Родился в 1940 году в пос. Селижарово. Оккупация. Детдом. После войны вернулся в родную семью. Окончил педагогический институт, затем Высшую партийную школу, аспирантуру. Журналист. С 1961 года работал в Бежецке рядовым сотрудником, ответственным секретарем, редактором, собственным корреспондентом областной газеты. Имел склонность к поэтической строке. Печатался много в газетах, журналах, коллективных сборниках. Издал сборник детских стихов "Радуга". Продолжает поддерживать связь с местной печатью.

НЕИЗВЕСТНЫЙ СОЛДАТ.

Я не запомнил имена и даты

И тот последний боевой порыв.

Я умирал, меня несли солдаты,

Шинелями походными укрыв.

В ушах звенело,

Звоны эти звали,

Особую торжественность храня,

Под купол неба. Словно отпевали

По всей России грешного меня.

Но в каждой клетке клокотала жизнь,

Гонялись тучи стаями за солнцем…

Девчушка подошла: «Живой, кажись…»

В избе же вдруг завесили оконце.

Наверно, это был последний миг.

Душа вздохнула и взошла над прахом.

…Через десятки лет гранитный лик

Чужой киркой смахнули махом.

Пусть неизвестный я теперь солдат,-

Склонитесь у священного огня.

Ведь День ПОБЕДЫ ярче всяких дат.

Жива страна, а, значит, жив и я.

ВЕТЕРАНЫ.

Устаем мы от громких фраз,

От фальшивых речей, от ведущих,

Все представить готовых, как фарс,

И, увы, - никуда не зовущих.

Неужели светильник погас,

И уже не рождается Слово,

Что будило Россию не раз

И на поле звало Куликово.

Поднимало Донбасс и Кузбасс,

Освещало полярные ночи,

Возводило метро и КаМАЗ,

А теперь – Олимпийские Сочи…

Вспомним все: на штыках у солдат

По звезде и по краешку неба.

Циферблаты упрямо и немо молчат…

Время гнева!

И когда перельется минута в аорту

И рубиновой каплей до мышцы дойдет,

Сердце вздрогнет…

И первым атаке аккордом

Прозвучит грубовато и хрипло: «Вперед!».

От броска до бессмертия

Там в сантиметрах не мерили –

Просто знали, что Завтра приходит не зря.

И земля покрывала своими тяжелыми метрами,

И в земле уступала им место земля.

Где же фраза, которую вы не успели

Докричать, дохрипеть, дотянуться к ней ртом?..

Судит время и судит еще поколение,

По которому били прицельным огнем.

Как оставшимся трудно,

Оставшимся в мире живых,

Поднимавших страну из руин и из пепла,

Видеть жадность чиновничью в глазках пустых,

Чтоб потом тот в компьютере что-то отстукивал бегло.

Ветераны, пусть светлые сны к вам придут.

Не погибнет наш род, не погибнет волшебное Слово.

Даже если последние к Солнцу лицом упадут.

Вы останетесь в нас,

Чтобы жить с нами снова.

БЕЖЕНЦЫ

У калитки теснились беженцы–

Кто с поклажей, а больше-то – без.

Мы несли им водички свеженькой,

Приглашали в дом –

На обед.

– Чем богаты, тем мы и рады,–

Приговаривала грустно мать.

И меня осекала взглядом–

Я ведь лишнее мог сказать.

А они, ко всему привыкшие,

Не посетовали на еду.

Щи пустые– и те не лишние

В 41-ом, суровом году.

А потом они уходили,

И другие за ними шли.

Бабы с горечью порешили,

Что под недругом пол- земли…

…Где те беженцы молчаливые,

Понимавшие все без слов.

Прячет горе свои разливы,

Ведь у горя нет берегов.

Мне теперь почему- то кажется,

Что они еще не дошли,

В Палестине над ними куражатся,

А в Словении дом сожгли.

И идут они горемычные,

На виду у мира идут.

Отложите дела привычные–

У калиток беженцы ждут.

ОКОПЫ

Окопы весь день накрывала шрапнель,

Долбили всю ночь дальнобойки.

И бомбы ложились – то рядом, то в цель,

То вдоль, то по самой дороге.

Казалось земле не рожать никогда–

Металла и боли в ней столько,

Что может взорваться, сгореть без следа,

Как звезды сгорали дотоле.

Но годы прошли и сровняли окопы,

Промыли дожди гарь и черную копоть.

Вот только под лемехом дрогнет осколок,

И сердце мое всколыхнется, как колокол.

ТОСТ

Давайте выпьем, мужики,

Давайте выпьем стоя,

Молча…

За тех, кому уж не с руки

Кидать гранаты в норы волчьи.

Давайте выпьем, мужики,

За тех, кто ждет нас

После всякого…

Чтоб глотки были бы легки,

А тост звучал легко и знаково.

Давайте выпьем, мужики,

Чтобы вернуться честь по чести,

Чтоб жить до гробовой доски,

Обычно жить

Без зла и мести.

ПАМЯТИ ГЕТЕ

Как моря зов, волнующий и страстный,

Во мне могучий голос поднимись:

«Остановись мгновенье, ты прекрасно!

И продолжайся жизнь!»

Нам всем был ясен в дни больших походов

Конечный вывод мудрости людской:

«Лишь тот достоин жизни и свободы,

Кто каждый день за них идет на бой!»

Под Веймаром, в затишье перед боем,

Сержант бойцам о Гёте рассказал…

Над миром стлалось небо голубое,

И у связного конь призывно ржал.

Сержант стихи читал… Чуть хриплый голос,

Ремнями перетянутая грудь.

Земля была вокруг и голой,

А трубы звали роту в новый путь.

Солдат в Берлине вынул трубку мира…

Играло солнце гранями штыка.

Он постучал в притихшую квартиру

И попросил у Гретхен огонька.